Утро он любил. Правда, до того момента, как начнется привычная лагерная суета с отправлением патрулей, как воздух прорежет вопль наставников, будящих оруженосцев и выталкивающих их на тренировки, как глашатай сгрудится со старшими воинами, обсуждая, кто и куда пойдет... Впрочем, пусть обсуждает.
Поскольку наставник Соколенка Острозуб, ему это даже не лапу. Нет, учиться молодой кот вполне себе... любил. Смотря что делать. Можно пройтись по лесной, обычной тропе, а можно свернуть, пытаясь после ночного тумана поймать след белки или лосенка. Все мышцы напряжены, чувства сосредоточены на ускользающем, едва заметном запахе, шерсть точно искрится от возбуждения. Правда, никогда в лагерь Сумрачного племени не принесут лосенка... разве что отбился от стада, потерял мать - тогда можно попробовать напасть. Но... даже для этого требуется хороший, подготовленный патруль. А лоси редко заходят сюда, в этот мрачный, темный бор, казалось, отталкивающий лучи солнца... Правда, это все слухи соседей - солнце здесь преотличное.
Соколенок зевнул и поплотнее обвил хвостом лапы - чуть-чуть подмораживало. Воздух был сырой и приятно холодил легкие, ветер трепал короткую шерсть. Из детской доносился возбужденный котеночий писк - это сыновья Острозуба проснулись. Соколенок невольно навострил уши, пытаясь различить голоса. Ага, вот тот, в котором есть рычащие - по-младенчески - конечно, нотки, вероятно, Полосатик. Он с рождения казался большим и сильным. Прям как папаша. При мысли о наставнике кончик хвоста Соколенка дернулся, и молодой кот, вытянув передние лапы, положил на них морду. Янтарные глаза потемнели. Вот бы сегодня Острозуб задержался в детской или еще что... Басистый, густой голос глашатая сливался с мяуканьем котят. За две луны Соколенок успел если не изучить, то присмотреться к Острозубу, и нельзя сказать, что отношения между учеником и наставником были доверительными и теплыми.
"Ну конечно, взгляните на меня, разве я могу быть учеником самого Острозуба и до сих пор оставаться мелким и тщедушным?" - Соколенок хмыкнул себе под нос и вздохнул. Он не имел привычки долго говорить или спорить. Лишь приподнимал верхнюю губу, показывая клыки, из глотки рвалось шипение и глухое ворчание. Правда, Острозубу было достаточно и этого.
Соколенок также не спешил присоединиться к оживленному разговору учеников, предпочитая в одиночку лежать перед палаткой да вдыхать свежий морозный воздух, пытаясь угадать приносимые ветром запахи. В чем-чем, а в обонянии Соколенок ушел довольно далеко. В отличии от боевых приемов.